Сочинские ландшафты приживутся и в Кыштыме

Молодо-не зелено: Ольга Бессонова видит свой родной город в исторических архитектурных одеждах
 
Диплом выпускница архитектурной академии писала на тему старейшего времён Демидова Кыштымского механического завода. А за приморскую набережную в Олимпийском Сочи была принята в союз дизайнеров России.
 
Пробили на «слабо»
С детства она ориентировалась только на свои желания. Так, в шесть лет заявила родителям: «Ведите меня в музыкальную школу!» Заявление было настолько категоричным, что оно даже не обсуждалось, и в доме вскоре появилось фортепиано. Проучилась пять лет, после чего так же решительно объявила: «Всё, бросаю!» Мама осторожно поинтересовалась: «А слабо два года продержаться?» Неназойливый намёк попал в точку. Оля продержалась. Но затем захлопнула крышку музыкального инструмента и переключилась на «художку». Однако и с рисованием не стала связывать своё будущее. Зато побочные занятия сказались на учёбе.
– Пропустила несколько контрольных по обществоведению и в аттестате появился «трояк», – запоздало кается Ольга. – Но ни о чём не жалею: пробовала всё, что казалось интересным.
О чём она никогда не мечтала, так это о серьёзном занятии архитектурой. Но за полгода до выбора вуза папа, Виктор Васильевич Кривокорытов, отвёл дочь к своему приятелю в архитектурную фирму: «Погляди, что они здесь делают!» И тут она увидела исток, с которого всё начинается. Лист ватмана оборачивается зданиями, заводами, проспектами, парками, всем тем, без чего человечество на земле осталось бы одним из многочисленных стад, бредущих по саваннам и прериям. Друзья отца показывали Ольге макеты, планшеты, только что нарисованный новый дом. Слов девушка не запомнила, а вот ощущения, что она соприкоснулась с творчеством, создающим среду обитания, запали в её душу раз и навсегда. И, как она сама убедилась, это творчество не единообразное, а многомерное.
– Нужно в себя вселить миллион человек, – размышляет моя собеседница, – претендующих на этот конкретный дом, на эту конкретную квартиру, на эту конкретную комнату, и сделать так, чтобы уютно и комфортно было всему миллиону. И при этом следовать своему видению: здесь должна быть дверь, здесь окно, тут – стул, там – стол.
 
У самого Чёрного моря
С такой-то философией – прямой путь в Уральскую государственную архитектурно-художественную академию. Но и здесь девушку поджидал искус.
– Любая учёба достаточно тягомотна, – констатирует Ольга, – из чего вытекают сомнения: «А может, это не моё?» И тут мамино «слабо» трансформируется в моё собственное, уже устоявшееся: «Неужели я не смогу!?» При этом не ориентируюсь на поведение других, не беру никого за образец, а сравниваю себя с собой, пытаюсь на шаг, на сантиметр приподняться, продвинуться вперёд и выше. Взять ту же сочинскую набережную. Мне надо было спроектировать среду для всех возрастов, подчеркивающую достоинства и многообразие сочинского побережья, в соответствии с принятыми конструктивными решениями, причём в ограниченные сроки.
За дело Ольга взялась с напарником – сочинским визуализатором Юрием Чумаковым, в задачу которого входило изготовление модели обустроенного побережья... Но в этом месте назревает необходимость отвлечься и задаться вопросом: с чего это вдруг недавней выпускнице архитектурной академии с далёкого Урала вдруг поручили облагородить пятикилометровую прибрежную полосу Чёрного моря, омывающего подступы к знаменитому городу-курорту, теперь уже известному на весь мир грядущей Олимпиадой? Что, своих сочинских зодчих недобор? Чем Ольга привлекла внимание высоких заказчиков из местного муниципалитета?
– Исполнительностью и сообразительностью, – слегка смутившись в силу врождённой скромности, отвечает моя собеседница. И тут же приводит пример из студенческой практики.
Оказывается, ещё на третьем курсе она участвовала в проектировании жилых домов в Екатеринбурге. Причём её, как самую молодую в группе практикантов, бросили на малоприятную «мелочёвку»: разработку крылечек, ограждений, конструктивных примыканий к основному объекту. Одновременно напитывали разнообразной информацией, которую тут же нужно было применять в деле: быстренько вычертить и передать исполнителям.
– Учитывалось всё, – говорит Ольга, – расположение лифтов, пути безопасного выхода жильцов в случае нештатной ситуации и многое другое, о чём я прежде не догадывалась. Все эти задачи я решала настолько оперативно, чем, видимо, себя и зарекомендовала.
Было бы непростительно с точки зрения журналиста не воспользоваться приездом специалиста такого уровня и не поинтересоваться, как выглядит наш и её родной город в архитектурном отношении.
 
А завод – за город
Обычный, простенький вопрос неожиданно поверг её в смятение. Она откровенно замялась.
– Можно, я не буду говорить? – попросила снисхождения Бессонова.
– Низ-зя! – интонацией Вячеслава Полунина отрезал я.
– Вообще, надо начать с центра, – подчинилась моей категоричности Ольга. – Центр – это лицо. Надо ли было лицо (я имею в виду стоящий в центре универмаг) перекрашивать в жёлто-оранжевый цвет? Даже поросячье-розовый – и то был бы лучше: всё-таки цвет конструктивизма. Нужно ценить то, что есть, и развиваться дальше. Второе – нельзя забывать, что Кыштым с исторических времён – город-завод. У меня диплом был на эту тему. Мне хотелось, чтобы демидовское предприятие стало открытым для посещения. Для этого надо вернуть ему прежний облик: восстановить мастерские тех времён, найти образцы той продукции. Тут же сфера обслуживания: на пруду – лодочный причал, в цехах – библиотека со старинными фолиантами, закусочные и всё тому подобное.
Куда девать существующее производство? Вынести за пределы города! Тем более, этого требуют сегодняшние санитарные нормы. Говорите, фантазия? А чем пополняется бюджет многих стран? Вот именно – бережно сохраняемой стариной, которая, в первую очередь, кроме природных достопримечательностей, и привлекает туристов. Что касается нас... Печально, что исторические памятники погибают. А чтобы смело шагать в завтра, надо знать, что было вчера.
Высказала Ольга недоумение и по поводу того, что не используются профессионально проработанные рекомендации учёных, например, профессора Оленькова, который занимался разработкой исторической доминанты Кыштыма, и конкретно – реконструкцией Белого дома. Скепсис моей собеседницы вызвало и «кусковое» покрытие тротуаров по Карла Либкнехта.
– Через год всё это размёрзнется и рассыплется, – констатировала архитектор, – получается, деньги пущены на ветер.
 
Потеснили богов
Между тем, живя в Сочи, Ольга испытывает вполне объяснимую ностальгию к деликатно критикуемому ею Кыштыму. Здесь, говорит, тихо, тепло и предсказуемые смены времён года. Там же, на юге, то жара, то ливни. Ну и, наконец, где, как не здесь, формировались те самые примечательные стороны характера, которые помогли ей в профессиональном становлении.
Моя попытка докопаться, откуда у неё такие черты, как исполнительность с сообразительностью (в смысле врождённые или благоприобретенные), наткнулась на короткий ответ: «А мне было интересно!»
Говорят, что молодым трудно пробить себе дорогу в сегодняшней жизни, и это так. Но всё-таки не всегда. Надо просто работать не спустя рукава, проявлять инициативу, быть, как ныне модно говорить, креативными, делать всё качественно и в срок, а то и опережая время. Всё это в полной мере присуще Ольге Викторовне, благодаря чему она шагнула на архитектурный Олимп. На этом Олимпе она не одинока: в Сочи Ольга поехала с мужем, тоже кыштымцем – Александром Бессоновым. Он – инженер-строитель и занимается контролем за возведением спортивных олимпийских объектов. Так что Олимп – понятие не только образное, но и вполне конкретное. Пожелаем Ольге и Александру поскорее комфортно обосноваться (пока они снимают квартиру за 23 тысячи рублей в месяц) на этой, достойной мифических богов, возвышенности. Тем более, что Ольга уже доказала: она поселилась там по праву – именно такое сложное инженерное сооружение, как набережная Чёрного моря, и дало ей пропуск в Союз российских дизайнеров.

Поделиться публикацией