Высокое искусство совместимо со столярным

Профессия: Тем и другим в совершенстве владеет директор детской школы искусств Виктор Москвин
 
Он не только умело руководит музыкально-художественно-хореографическим учреждением, но при необходимости готов организовать и возглавить ремонтную бригаду из своих же сотрудников.
 
Только сварку не пробовал
– Так и есть, – соглашается с «производственной характеристикой» Виктор Александрович, – все ремонты на улице Садовой, где мы раньше располагались, и некоторые в нынешнем здании мы делали своими силами.
Нынешнее здание – бывший детсад напротив тоже теперь уже бывшего лицея на улице Рес­публики – досталось школе искусств после многих лет хождений Москвина по административным кабинетам. Доказывал очевидное: в «деревяшке» (тот самый старинный особнячок по Садовой) работать невозможно. Там негде развернуться трём десяткам педагогов и четырём сотням обучающихся. Это даже не прошлый, а в буквальном смысле позапрошлый век! Москвин просил чиновников отдать его школе один пустующий детсад. Его прежняя власть и отдала. Только не школе искусств, а какой-то фирме.
И тут Москвин сорвался: в знак протеста бросил на стол заявление. Ушёл в организацию, никак не связанную с культурой, с преподаванием своего самого любимого инструмента – баяна.
 
Ушёл, чтобы вернуться
Стать музыкантом Виктору, видать, было на роду написано.Отец сам играл на гармошке и вместе с матерью хотел, чтобы сын освоил баян.
– Начал с кружка во Дворце культуры ЧТЗ. Потом была музыкальная школа, дальше – музыкальное училище и Челябинский институт культуры, – перечисляет Виктор Александрович по моей просьбе вехи биографии. – В армии попал в войска связи, в подразделение радиотелеграфистов, где музыкальный слух оказался особенно востребован. Вернулся, завершил учёбу в училище и был распределён в Кыштым. Сразу же поставили директором музыкальной школы.
В 2009 году школа искусств под руководством Москвина получила высшую категорию – достаточно редкое признание среди родственных школ небольших городов. Но ничего просто так не даётся. За этим признанием – чётко отлаженный педагогический процесс, высокий уровень обучения. Ну, а имена выпускников давно известны за пределами области. Речь о профессиональных музыкантах – солисте Челябинского театра оперы и балета им. Глинки Павле Калачёве, его однофамильце Александре Калачёве (Москва – «Новая опера»). В Москве работает Инна Ларионова. Евгений Устинов – аранжировщик в Санкт-Петербурге. Наталья Каменева выступает на сцене Пермского театра оперы и балета.
– Конечно, вынужденное отлучение от профессии я сильно переживал, – не скрывает Виктор Александрович, – и когда спустя три года появилась возможность вернуться, я этой возможностью воспользовался.
Ему бы угомониться, понять, что против сложившейся на государственном уровне системы отношения к культуре, как к чему-то второстепенному, не попрёшь… Но смириться с этим не позволяет неуёмный характер и уверенность в своей правоте. И он после возвращения снова начал обивать чиновничьи кабинеты, доказывая очевидное: искусству требуется в буквальном смысле простор, а в тесных комнатушках на Садовой не развернёшься. И спустя несколько лет лёд тронулся. Было выделено здание по Республики, появилось помещение на Нижнем Кыштыме. Понятное дело, что деятельный директор с мужчинами-коллегами и мужьями преподавательниц снёс все внутренние перегородки, и... грянул ремонт!
– Я очень благодарен своему коллективу, – подчёркивает Виктор Александрович, – такого понимания, взаимной поддержки, желания добиться единого результата – не знаю, где ещё можно найти.
Так это же всё объяснимо! Когда руководитель не даёт указания из кабинетного кресла, а сам надевает рабочий халат и берёт в руки молоток, гаечный ключ или рубанок, то кто ж помыслит остаться в стороне. Тут уж, как говорится, даёшь простор трудовому энтузиазму!
Мастеровитость Москвину также привита в детстве: и отцу, и деду любое ремесло было по плечу. Когда я спросил своего собеседника, какой рабочей специальностью он не владеет, он задумчиво посмотрел в потолок: «Пожалуй, сваркой... И то потому, что не пробовал».
 
Научите, чтоб на свадьбах играл!
Из всего уже сказанного может сложиться впечатление, что директор кыштымской школы искусств – всего лишь отличный хозяйственник с задатками прораба. И с какой стороны тут приложить искусство, не очень понятно. Ведь не зря сказано, что в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Но... очень даже можно. Ведь плотником-электриком-сантехником-маляром Виктор Александрович становится как раз во имя его величества Искусства – единственной силы, способной облагородить грубые души и наполнить содержанием и светом юные и неокрепшие создания. По признанию его ученика Ильи Антонычева, музыка открыла для него совершенно иной мир, иной пласт жизни, возможность общаться с интересными и одарёнными людьми. В этом бесценном мире – произведения Чайковского, Глинки и других талантливых композиторов, неповторимые народные мелодии.
– И какую бы профессию я ни выбрал, – говорит Илья, – а мне хочется стать врачом, – музыка теперь уже будет всегда со мной.
Но в такой тональности рассуждают не все. Будем откровенны: есть те, кто к музыке относится достаточно предприимчиво. Когда Москвин ещё только приехал в Кыштым, ему на стол легло заявление одной озабоченной мамаши: «Прошу научить моего сына играть на баяне, чтобы он потом мог играть на свадьбах!» Играть на свадьбах доводилось в своё время и самому Москвину. Поэтому он не исключает, а подчёркивает: умение владеть инструментом делает тебя желанным гостем в любой компании.
В этом месте надо приостановиться и заметить: все подробности о собственных пристрастиях и деталях своей биографии Виктору Александровичу давались с трудом. Ну не любит человек, пусть даже в ранге заслуженного работника культуры России, говорить о себе! То и дело подчёркивает: в этом деле помогла администрация, здесь не обошлось без поддержки управления культуры. А уж о коллективе готов рассказывать сколько угодно, и только в превосходной степени.
– Вот сейчас идут каникулы, но, как вы заметили, все педагоги на местах. Музыканты, художники, хореографы работают, готовят воспитанников к конкурсам. И это притом, что никто никого не обязывал. Я просто им сказал: если родители согласны, можете заниматься.
 
По самой высокой октаве
В общем, в школе искусств налицо энтузиазм, который, чтобы дольше горел, должен подпитываться. Но упоминание о «подпитке» приводит моего собеседника в возбуждённое состояние.
– У нас ставка преподавателя 4370 рублей! Со всеми доплатами – пять – пять с половиной тысяч. Приходится брать по полторы – две с половиной. Соответственно, молодёжь не идёт к нам работать. Да кто из молодых выдержит под 50 часов педагогической нагрузки в неделю!?
Молодёжь, скорее всего, не выдержит. А вот педагоги под руководством Москвина справляются. Наверное, потому, что привыкли измерять свой труд не только деньгами. Понятие долга для них – не красное словцо. Однако в современной российской действительности без денег шагу не ступишь. А вот поди ж ты, их ещё и отнимают. Так, до 2006 года школа имела реальную прибавку в виде родительской платы. Теперь же она отменена. И потери не только материальные.
– Прежде мы имели возможность тратить дополнительные 200-300 тысяч рублей в год на нужды школы, – говорит Москвин, – на покупку инструментов. И второе – когда родители вносили, пусть небольшую, плату, они следили за учёбой своих детей. Сейчас же отношение, мягко говоря, порой безразличное: учится – ну и пусть учится... Это боль. Боль не только нашей школы.
И эта боль не проходит. Она лишь притупляется благодаря самозабвенной преданности любимому делу. И это у Виктора Александровича получается по самой высокой октаве. И вообще, ему, умеющему одинаково уверенно держать в руках баян и гаечный ключ, ничего не страшно. Как я услышал от одного своего знакомого, за 35 лет жизни в Кыштыме Москвин ни разу не вызывал на дом слесаря – все сантехнические и прочие работы делает своими руками.
– Не всегда, – поправляет меня Москвин, – вот позавчера позвонил в ЖКО. И то только потому, что крыша потекла (я живу на пятом этаже). А если не сделают, тогда уж точно сам полезу.
 

Мнение
Илья Антонычев, ученик 7-го класса школы искусств, 17 лет:
Я уже «выпустился», но продолжаю учиться, чтобы повысить уровень владения инструментом. Моя мечта – сыграть «Чардаш» Монти. А здесь нужна скорость... Для меня Виктор Александрович – не просто классный педагог, но и человек, который поможет в трудную минуту. Как-то мне надо было ехать домой на Каолиновый, а денег на проезд нет. Ну, я и попросил у Виктора Александровича.

Поделиться публикацией