Чёрное дело шито белыми нитками

Произвол: По-прежнему нет никакой управы на истребителей леса
 
На прошлой неделе рейдовая бригада в составе работников лесного хозяйства и полиции побывала в местах, где орудуют чёрные лесорубы.
 
Предсмертные меты на деревьях
УАЗик-«таблетка» отмотал от центра города с десяток километров в сторону Дальней дачи, затем свернул на лесную дорогу. Это узенькие тропинки в две колеи – то накатанные, а то и вовсе поросшие травой. А то вдруг глубокие, залитые водой колдобины, проторенные могучими «Уралами». Такое впечатление, что здесь давно не ступала нога человека. Но оно обманчивое. Первое тому свидетельство – две кучи опила на обочине. Одна пожелтела от дождей, вторая же – белым-белёшенька. Ясен пень: только-только вывалили. А вот и сами пни. Тут же буреломные холмы из сваленных куда ни попадя веток, тонкомеров, хвои. Видать, валили, не глядя, так что кроны погубленных сосен оставляли предсмертные меты на ещё живых соседях.
Спустя километра полтора от трассы узкие лесные тропы переходят в широкую дорогу. Тут уж можно не маневрировать, протискиваясь меж деревцами, а пилить себе напрямки. Однако нельзя: поперёк лежат два громадных ствола, длиной метров 25 каждый. Похоже, невидимые разбойники перекрыли нам путь, а сами залегли неподалёку с обрезами. Лица моих спутников хмурятся. Но не от грозящей опасности, а от удручающей картины. Повсюду поваленные деревья и торчащие из земли, как знак беды, разновысокие обрубыши.
Водитель Юрий Устинов высаживает нас перед препятствием, а сам загоняет «таблетку» на обезображенную поляну. Мы же начинаем считать пни, замерять диаметры. С планшеткой и рулеткой шагают от одного места преступления к другому мастера леса Александр Сибикин и Олег Санаев. Полученные данные о «потраве» фиксируют участковый уполномоченный полиции лейтенант Владимир Плешивцев и дознаватель отделения дознания капитан полиции Александр Коншин.
 
Они особо и не прячутся
– Всё это работа чёрных лесорубов, – заключает лесничий Кыштымского участкового лесничества Андрей Рябинин, – работа причём свежая. Ещё на прошлой неделе ничего не было. Всё это они натворили за последние четыре дня.
Действительно, натворили. Если есть лесная чупакабра, грызущая, рвущая налево и направо берёзы и сосны, то это её звериных лап и челюстей дело. Есть правило валки, предусматривающее определённую высоту пенька (треть от диаметра комля), – и направление, куда дерево должно упасть. Здесь же никаких церемоний: пенёк может быть и в полметра, и за метр. А валят, куда душа пожелает – в любую сторону, ломая подрост и раня соседние деревья. А то и залОм организуют, когда три спиленные сосны сцепятся верхушками, да так и застынут, не дойдя до земли. Да и вообще, примета лесных браконьеров – не выборочная рубка, а сплошная.
Помимо прямого ущерба от деятельности лесных хищников, есть и другие, причём не столь отдалённые пагубные последствия. Брошенные куда и как попало ветки, стволы, хвоя начинают сохнуть, гнить, создавая питательную среду для всяких древоточащих жучков и, что ещё страшнее, создают предпосылку для лесных пожаров.
И вот первые подсчёты. В 49-м квартале срублено 32 дерева, в 50-м – 12. Это примерно 45 кубометров. Ущерб – в пределах полутора миллионов рублей.
Но это только начало. Едем дальше. Лесная тропа выводит на высокую насыпь, по которой когда-то были проложены рельсы узкоколейки. Построил железную дорогу в конце позапрошлого века английский концессионер Лесли Уркварт, и возили по ней черновую медь из Карабаша на чистовую обработку в Кыштым...
Очередная остановка. Снова разновысокие пеньки. Одно дерево и вовсе наполовину недопилено. Те же завалы. На этот раз участники группы берут спилы с пеньков, чтобы потом, найдя похищенное бревно на нелегальной лесопилке, было с чем сравнивать. Но браконьеры хитры. Они, свалив дерево, отпиливают от комля малую часть и прячут её. В этом случае никакие спилы не дадут результата. Впрочем, наши хищники особо не мудрствуют. Прямо под ногами открыто валяется отпиленный «блин» от комля. Вроде как вызов: мы особо и не прячемся!
Наверное, есть причины, по которым чёрные лесорубы ведут себя вызывающе. Казалось, если знаешь, что они работают по ночам, устрой засаду и лови, ориентируясь на звук пилы.
– Устраивали засады, – говорит Рябинин, – всю ночь ждали, – и ничего, полная тишина.
 
Где засели «кроты»?
Выходит, браконьеры знают, когда на них открывают охоту. Кто ж их, интересно, уведомляет об этом? Где закопались «кроты», сливающие информацию? Вот ведь загадка, которую никакие, даже самые опытные сыщики не могут разгадать...
А тем временем неподалёку от исторической дороги наша группа насчитала ещё 17 пеньков. В сумме набралось 65 погубленных деревьев. Ущерб уже тянет на миллион семьсот тысяч. Забегая вперед, скажу, что, продвигаясь далее, мы зафиксировали ещё 14 пней. Здесь варвары действовали выборочно. Свалив дерево, вырезали двух- и четырёхметровые сортименты, остальное бросали. И что самое печальное – валили, гады, молодой лес, которому ещё расти да расти!
Вновь выезжаем на трассу и тут же вписываемся в поворот, снова ведущий в лес. Но на этот раз под колёсами ровный асфальт. Ещё немного – и мы въезжаем на территорию бывшей военной базы, где когда-то дислоцировалась ракетная часть, сторожившая небо над закрытым Озёрском. Сейчас здесь развлекательный центр и... четыре пилорамы. Три действующих, одна только устанавливается.
Если кто и обратил внимание на наше появление, так только разномастные псы. Люди же, копошащиеся в отходах пилорам, даже глаз на внезапных гостей не подняли. Да и был ли для них наш визит внезапным? Судя по малому объёму пиломатериалов, – штабелёк брусьев и чуть повыше – некромленых досок, – особого фронта работ тут не наблюдается. Если бы не «Эльбрус» срезок высотой с двухэтажный дом. Легко догадаться, что через пилораму за несколько дней прошёл не один десяток кубометров древесины. Торопились сбыть товар!
 
Если и давить – так всех разом!
На все расспросы рабочие, закрывшиеся в биндюжке, отвечали односложно: хозяина не знаем, откуда лес – не ведаем, нас позвали работать – мы пришли, кто позвал – не знаем. И лишь один из них согласился выйти для разговора. Назвался приятелем хозяина, который попросил его последить за ходом лесопильных работ. Сказал, что безработный, из Оренбурга – Олег Симонов. Назвал и фамилию хозяина – Сергей Левчук. Сам же он никакого отношения к пилораме не имеет. Но кто привозит лес и на чём, – не знает. Своей осведомлённостью он поделился с участковым уполномоченным Владимиром Плешивцевым и спокойно расписался в составленном протоколе.
Наблюдая всю эту внешне безмятежную картину, я ловил себя на ощущении, что все всё друг про друга знают. Знают, кто именно «не числящийся ни по каким документам» настоящий хозяин пилорамы, кто непосредственно варварски добывает по ночам лес, кто покрывает их преступный бизнес. Но все молчат. Молчит и лес, истребляемый хищниками. Молчит и государство, которое беззастенчиво обкрадывают. А раз все молчат, то отчего не разгуляться чёрным лесорубам!?
Глядя на покорёженные стволы и обезображенную поляну, один из участников рейда произнёс: «Эх, хоть бы одного деревом придавило, может, тогда бы призадумались!» Что значит, хотя бы одного!? Если уж давить, так разом всю воровскую шайку вместе с их покровителями! Чтобы и те, и другие даже помышлять больше не смели о своём поганом промысле.

Поделиться публикацией