За «языком» – ползком

Кавалерист Виктор Мыларщиков был отличником разведки. Фотографии и вырезки из армейских газет в редакцию принёс его брат – Геннадий Александрович Мыларщиков.

Снимок 1948 года. Старшина Виктор Мыларщиков – призёр Забайкальского военного округа по конкуру.

Судьба
пощадила не всех

На одной из фотографий послевоенного периода призёр Забайкальского военного округа по конкуру старшина Виктор Мыларщиков изображён гарцующим на статном жеребце. Чем-то этот снимок напомнил кадры кинохроники, когда прославленный маршал Советского Союза Георгий Жуков на белом скакуне принимал на Красной площади парад Победы.

– Виктор всю жизнь был связан с лошадьми, – рассказывает Геннадий Александрович. – Это у нас наследственное. У отца до ареста в 1937 году было четыре лошади. Виктор перед войной окончил ветеринарные курсы в Троицке и работал в Кыштыме ветеринаром. В апреле 1942 года ему исполнилось 17 лет, а уже в мае его призвали в армию. Тогда многих семнадцатилетних парнишек забрали. Мне уже много лет, а я как сейчас помню проводы на вокзале. Матери да родные в рёв ударились. Виктора отправили в Чебаркуль на курсы снайперов. А на фронте он попал в 27-й гвардейский  кавалерийский полк. Есть справка, в которой он назван «автоматчиком-разведчиком».

Судьба не пощадила  семью Мыларщиковых.  Отца, работавшего мастером Терегустинского участка Кыштымского леспромхоза, арестовали в 1937 году. Решением «тройки», то есть фактически без суда и следствия, отправили в неизвестность. А два его сына – Николай и Виктор самоотверженно защищали Родину. В родне Геннадия Александровича Мыларщикова, помимо его родных братьев, воевали  ещё и шестеро двоюродных, из них четверо поименованы на мемориальных плитах у Вечного огня.

– Виктор о войне всегда вспоминал неохотно, – говорит Геннадий Александрович. – Хотя, судя по документам, повидал он немало – прошёл восемь стран – Польшу, Чехию, Венгрию…. Потом ещё воевал с бандеровцами. В 46-м их полк перебросили в Даурию, на Дальний Восток. В то время СССР помогал китайским коммунистам во главе с Мао Цзэ Дуном устанавливать свою власть. Мой брат три раза был ранен. В последний раз – в Венгрии.  Разведчики укрылись от пулемётного огня за какими-то парниками, но это не помогло. Пуля попала в плечо, прошила спину и вышла ниже поясницы.

Демобилизовали Виктора Мыларщикова только в 1950 году. А до этого он был живой легендой для не нюхавших пороха молодых солдат. Одна из газетных заметок называется «Кавалер ордена Славы». В ней повествуется о том, за что кавалерист взвода разведки Виктор Мыларщиков был награждён орденом Славы. Он с товарищами проводил разведку в глубоком тылу врага. Вот что  писал корреспондент:  «Добытые разведчиками сведения помогли нашим войскам окружить большую группировку немцев и уничтожить её». Но этот орден – не единственная награда отважного воина. На его гимнастёрке к концу войны засверкали и орден Красной Звезды, и медаль «За отвагу», и значок «Отличник разведки». А каково это – быть разведчиком?

Власти не стали выгонять семью

Об этом поведала вторая газетная вырезка с фотографией. На снимке – младшие сослуживцы слушают рассказ бывалого воина – гвардии старшины Мыларщикова. И как описывает военный корреспондент, он им тогда рассказывал о том, как долго, вжимаясь в кочки, по-пластунски полз по болотистой местности, чтобы выполнить  приказ: добыть «языка».  Вот тут и пригодились навыки, которые инструкторы вколачивали в курсантов снайперской школы, где он обучался до отбытия на фронт. Разведчик добыл «языка».

– Старший брат Николай тоже воевал достойно. С войны вернулся раненым, – вздыхает Геннадий Александрович. – Виктор награды имел, а мы здесь, в Кыштыме, всё под подозрением жили из-за отца. В 1948 году, когда начали строить «сороковку», нас собрались в Сатку отселять. Тут как раз Виктор в отпуск приехал. Он ходил, хлопотал за нас. Видимо, местные власти посовестились выгонять из родного города семью, в которой  два фронтовика с наградами да ещё и с ранениями. Когда  Виктор вернулся из армии и надумал поступать в Троицкий ветеринарный техникум, он пошёл в прокуратуру за справкой об отце, которая требовалась для зачисления. Нам дали бумагу, что он умер в лагере в 1944 году. А в 90-х, когда в России начали восстанавливать права репрессированных, мы узнали правду. Отца как арестовали в 1937 году, так почти сразу и расстреляли. Мне  в «наследство» за него небольшую добавку к пенсии начисляют.

Ранение даром
не прошло

Но братья Геннадия Александровича о судьбе отца так и не узнали. Николай к тому времени умер в Карабаше, а Виктор – в Варненском районе. Он окончил ветеринарный институт, работал главным ветврачом, имел научные работы. Сам Геннадий Александрович с 1950 года в разных должностях работал на машиностроительном заводе. Даже после выхода на пенсию продолжал работать  дежурным. И только
1 апреля этого года окончательно расстался с предприятием, которому посвятил 65 лет своей жизни. 

Фотографию брата кавалериста Мыларщиков достал из семейного альбома для своего правнука Саши Ахмина. В третьей школе, где он учится, как и во всех других, дети сейчас ведут поисковую работу, выясняют, кто в их роду воевал, кто трудился в тылу, кто дожил до Победы, а кто погиб.

– Виктор, пока был жив, не упускал возможности навестить в Кыштыме мать, – говорит Геннадий Александрович. – У него была семья. Многие документы теперь  хранит его сын. Хоть и похоронен брат в Варне, но он наш, кыштымский. В первой школе учился. В юбилейном году, считаю, нам нужно всех родных и земляков помянуть, кто в сороковые уходил на фронт из Кыштыма. Они жизнь за Родину положили. Вот и Виктор – он ведь умер в 1960 году. Ранения не прошли бесследно, а ему на ту пору было всего-то 35 лет…

Поделиться публикацией